Мои резиновые боты в цветочек завели традицию совершать вылазки на природные экспедиции именно в октябре. Я, в общем-то, и не против: сейчас уже все такое пестрое и нарядное, что в самый раз ехать в леса. Чтобы искать там лис. А также зубров, оленей и еще кого-нибудь, кто соизволит показаться. И Налибокская пуща для такой поездки – один из неплохих вариантов.
Отправилась я туда с ребятами из Экосистемы туризма, потому что миссию принудить кого-либо везти меня в лес в 5 утра я с треском провалила (а ведь в таких миссиях я обычно сильна). Кроме того, чтобы найти животных, надо знать места, а я могу показать Налибокскую пущу разве что на карте Беларуси.
Мое осеннее путешествие в Ельню: мох, болотоступы, озерные острова и боты в цветочек
Будет ли успех?
Скажу сразу, вылазка оказалась весьма удачной. Первых обитателей Пущи мы встретили, даже не выходя из транспорта. Несколько оленей прямо перед нами неспешно продефилировали через дорогу. Это говорит о двух вещах: в ночи тут полным полно активной живности, а значит, нужно быть очень осторожными во время вождения.
Выскочить из тепленькой машины в посеребривший траву инеем «ноль» было весьма отчаянно, но чего ни сделаешь ради краткого перевоплощения в натуралиста. Сколько свитеров на себя ни натяни, все равно дубак. Зато через поле в такой мотивирующей обстановке чешется очень бодро и энергично. Еще бодрее становится, когда кто-то замечает одинокую лису, снующую среди поседевших в легком тумане тюков сена в поисках такой же одинокой мышки. Завела бы себе Тиндер – и делов-то. Лиса тоже замечает каких-то подозрительных животных, которые тыкают в нее пальцами, и замирает. Но мы-то знаем, что она вовсе не коряга в поле, ведь у нас есть бинокли.
Пока лисица играет в «Море волнуется раз», мы продолжаем идти дальше, к месту, где часто видят зубров. И мы их там находим!
Слишком близко к животным не подойти: как только они видят подозрительное движение – начинают отступать к лесу. А мы не хотим их спугнуть, да и просто беспокоить тоже не хотим.
Три крупных зверя даже издалека выглядят мощно, но по сравнению со своими предками они уже далеко не такие крепыши. Последнюю вольно живущую зубрицу на территории Беларуси убили в 1919 году. Для восстановления популяции зубров к нам завезли из Польши уже после войны: с 1946 по 1949 годы в заповедник в Беловежской пуще приехали 10 особей беловежского и беловежско-кавказского происхождения. В 1953 году часть животных, численность которых к тому моменту уже увеличилась, выпустили на свободу для вольного разведения.
По следам копытцев
Утро выдалось настолько морозным, что иней, цепляясь за ботинки, превратился в корку снега. В такую экспедицию стоит брать непромокаемую и теплую обувь. Лучше – резиновые сапоги с утеплителем. Когда морозец отпустит, их можно снова заменить на городские боты.
Как только светает, матовая ледяная посыпка на растениях превращается в блестки. И тут понимаешь, в чем заключается кайф посещения Налибокской пущи в октябре на рассвете.
Наслаждаясь восходом, мы «расчесываем» уже новое поле в поисках оленей.
Дорожки зеленой травы среди белесого полотна говорят о том, что животные не так давно бродили по этому самому полю, недалеко от дороги. Когда стало светлее, они ушли за деревья. Там мы их и находим – под массивным дубом.
Пока наблюдаем за этой стайкой, завтракающей задом к непрошенным гостям, и пытаемся, вспоминая физкультуру, подкрасться поближе, из леса появляется еще одна группка. И откуда они так внезапно выныривают? Непонятно.
В наблюдениях за животными нужно быть чутким и остроглазым. Картины природы так быстро меняются. Замираем здесь на некоторое время, чтобы просто созерцать. И послушать перекличку самцов. Сейчас у оленей еще идет гон, когда рогатые мальчишки организуют себе гаремы.
Возвращаясь к дороге, рассматриваю следы на лесных тропинках. Отпечатки наших галош теряются среди многочисленных оттисков копытцев. Мы явно на чужой территории, ошибочно полагая, что нам принадлежит весь мир.
Дикие лошади не такие уж и дикие
Следующая точка маршрута – место обитания диких тарпановидных лошадей. Про тарпанов я узнала в Музее природы в Беловежской пуще, и никогда не думала, что их родственники разгуливают в наших лесах на свободном выгуле.
Музей природы в Беловежской пуще – картины из жизни заповедного леса
В республиканском ландшафтном заказнике «Налибокский» эти лошадки поселились всего 2 года назад. Это тарпановидные лошади польской породы коник, которых привезли из Нидерландов. Там их расплодилось уже так много, что животным в дикой природе просто перестало хвать корма. А в Налибокской пуще как раз есть пойменные луга, которые не мешало бы «подстричь», чтобы создать благоприятную экосистему для птиц.
В Беларуси тарпаны были истреблены около 400 лет назад. Только в начале 20 века путем селекции специалистам удалось вывести животных, генетически близких к вымершему виду.
В Пущу торпановидные лошади приехали стройняшками, сейчас же они совсем не выглядят голодающими. Скорее, наоборот, вполне упитанными и довольными жизнью. И это при том, что кормить их, да и вообще вмешиваться в их жизнь запрещено.
Лошадок немного подкармиливали только первую зиму, чтобы помочь им адаптироваться. Теперь же, если выживает сильнейший – выживает сильнейший. В целом, лошади хорошо акклиматизировались и даже начали активно плодиться.
Поначалу коники боялись людей, но теперь воспринимают их как безопасных соседей. Сами подходят поближе, изучают, даже дают себя потрогать. Но тут нужно помнить, что это все же дикие животные с крепкими зубами. К тому же, хорошо это или плохо, что они такие контактные – всегда будет спорным вопросом.
Бонусная часть
По пути в Минск мы еще заехали в Усадьбу Тышкевичей в урочище Вялое, которое находится между деревней Першаи и Ивенцом. Дорожка к ней идет через заброшенный советский санаторий «Лесное».
А вот и сама усадьба. Построил ее в 1893 году граф Бенедикт Тышкевич – путешественник и фотохудожник.
Усадьба была построена в качестве охотничьего домика. Однако, судя по тому, что некоторые оконные проемы на втором этаже изнутри заложены кирпичом, там размещалась фотостудия графа.
Тышкевич много снимал во время своих путешествий, но и дома не оставлял любимого занятия. Для 19 века сделанные им снимки считаются уникальными. На них запечатлены картины сельской жизни, люди в народных костюмах, а также эпизоды из жизни обитателей имения. Некоторые работы графа сочетают в себе черты документальной и постановочной съемки. Этот прием в те времена был новаторским. Есть фото и самой усадьбы, когда она только была построена.
Фотоархив графа пропал во время революции, но потом неожиданно «всплыл» на парижской барахолке. В 1993 году на него обратил внимание сотрудник Музея фотографии во Франции. Там они и находятся сейчас.
Поговаривают, Тышкевич пользовался популярностью у женщин. То служанки надолго задерживались в его комнате, то в деревнях рождались внебрачные дети, а при разборе вещей одной почившей бабушки в советское время даже нашли пачку писем от самого графа.
Удивительные люди. Удивительные места. Как много интересного, оказывается, можно узнать, немного копнув в историю. Как много интересного можно увидеть, встав немного пораньше.
